Наплывала тень… Догорал камин,
Руки на груди, он стоял один,
Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль :
«Я пробрался в глубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шел мой караван.
Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города.
И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы.
Но трусливых душ не было средь нас.
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Древний я открыл храм из-под песка,
Именем моим названа река.
И в стране озер пять больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.
Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна.
Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребенный здесь, в четырех стенах.
Даже блеск ружья, даже плеск волны
Эту цепь порвать ныне не вольны…»
И тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.
